- Спасибо, Ленчик! Ох, я опять оговорился, - он виновато поник башкой над столом. Его длинный чуб чудом избежал соусника. - Так вот. Намекнул секретно один товарищ, близкий по духу с Отто Кей-Мерером. Наш беспечный весельчак-комэск служит под началом черного Вальтера Юнкергрубера. Пашет на ниве секретной безопасности новых территорий.
Кацман откинулся на спинку кресла, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Да ладно! - я честно распахнула глаза в изумлении. Эспо и Юнкер? Бывают же чудеса на свете. Но если вспомнить подробности,то всегда эти двое соблюдали откровенную дистанцию. А капитан отчего-то всегда знал, где находится барон, чем занят и кем. Неназываемый! Я не стану плохо думать о своем товарище. Не хочу.
Изя тем временем перешел к десерту и повести о себе любимом. Герр Шен-Зон не обманул внука. В той семье вообще не принято нарушать данные обещания. Ну почти. Изя получил патент на чудеса погодных предсказаний и старую, как он выразился, халабуду в ЕЦнтре.
- Этому патенту триста лет и ничего себе. Старые поцы не знали, как от него избавиться и всучили мне! теперь у меня таки нет своего имени. Я теперь Израэль Шен-Зон, как тебе? - он булькал, плевался слюной и взбитыми сливками. - халабуду без всяких удобств они называют конторой! Леня! Когда Великая Империя пришла на нашу благословенную планету, то первым делом провела канализацию. Тут же нашелся первый Шен-Зон и поставил сверху свой сортир. Вот он до сих пор там и стоит. Три тысячи лет и все на той же улице. Хотя, конечно, из окна этого, с позволения сказать, офиса виден Стренд и океан. Самый центр, это да...
Он сердился, смеялся. Гордился, жевал воротник и профитроли разом. Я глядела на него с материнской нежностью. Стрелка на огромном бронзовом диске старинной клепсидры подбиралась к трем пополудни.
- Ты ничего не рассказала о себе, - спохватился Кацман. Втянул в себя с шумом зеленую жижу через трубочку. Какой-то редкий коктейль. Алкоголь фри. - Как твои главные мужчины? Примирились?
- Макс встречался с Андреем в Столице. Петров стоит на своем мертво: никакой свадьбы до восемнадцати лет. Представляю, как барон бесился! - я постаралась улыбнуться. Выпито не очень.
- Зачем Кей-Мереру его согласие? Даже по законам Империи ты можешь выйти замуж в шестнадцать. Залети и готово, - толстяк внимательно заглянул мне в глаза, - командор тут же поднимет лапки вверх. Чего ты хочешь, Ло?
- Изя,ты самый умный человек, которого я знаю, - комок подступил к горлу, но я должна была рассказать все, хоть одному живому человеку, - объясни. Меня постоянно манят шкафы.
- Чего? - он переспросил негромко. Но жевать не перестал.
- Шкафы. Мания шкафов, ты слышал про такую? Я стала бояться мимо них ходить. Замок Кей-Мереров забит шкафами от подвала по крышу. Те, которые стоят в гардеробных, барочные на кривых ножках и с зеркалами,те ещё ничего. И современные купе в ванных комнатах не так притягивают. Но все равно, манят. Я стала бояться даже холодильников, - слезы потекли по моим щекам.
Но полегчало сразу, как только заговорила.
- Чего >це они хотят от тебя?
Неподдельный интерес в серьезных светло-синих глазах. Я ждала от него именно этой реакции. Я приехала для этого.
- Они хотят, чтобы я в них зашла. Залезла вся целиком. И дверь за собой закрыла, - я выдохнула, признавшись.
- Шкафы разговаривают с тобой? - Изя сунул уголок воротника в зубы, - здесь можно курить?
- Здесь нельзя курить. Нет, никаких чужих разговоров в башке не слышу. Меня именно тянет. Особенно один огромный шкаф в винном погребе. Ему лет четыреста. Сплошная деревянная резьба на дверках. Страшный тип с рогами и копытами...
- Неназываемый? - тут же среагировал исследовательский ум.
- Может быть, это его изображение, не знаю, мне это как-то в голову не приходило, - я откинулась в кресле, стала пить мелкими глотками ледяную воду. Интересно. - Представляешь, Изя, я уже трижды ловила себя в этом подвале. Два раза днем, один раз ночью. Макс уехал в Столицу, не ночевал дома,и я улунатила к шкафу. Жесть! Ведь я даже не помню, как спускалась туда по лестнице.
- Барону своему рассказывала? - поинтересовался вяло Кацман. И тут же: - как думаешь, я могу теперь заказать апельсиновый фреш?
- Заказывай все, что душе угодно. Макс не слушает. У него на все один вопрос: ты беременна? Ненормальный!
Неназываемый, спасибо тебе! Я впервые за два месяца говорила все, что думаю.
- Ну, это понятно, - Кацман откровенно потерял интерес к разговору. Ковырял пальцем сливочный крем в хрустальной вазочке, выуживал маленькие разноцветные шоколадки и совал в пасть. Объелся.
- Считаешь, я дура? - я не прятала расстроенного лица. Здесь это не нужно.
- Ты не дура, а моя лучшая и единственная подруга. Пойдем на воздух, - Изя встал, небрежно вытер жирные пальцы вышитой салфеткой и подал мне руку.
Местный рабочий люд, согласно баронскому артикулу, вышел нас проводить. Мы шли сквозь строй поваров и официантов. Толстяк благодарил их за обед с величием принца крови.
- Как здорово! И платить не надо! Для меня это всегда самый печальный момент общепита, - он сунул мою руку себе под правый локоть. Повел не спеша по тротуару.
- Ты догадался, что со мной? Скажи, не тяни, - я ткнулась припухшим носом в его плечо.
Изя пах собой и лабарданом. Г де-то в самых складках полотна его рубахи печалился едва различимый древний запах настоящей амбры. Откуда? Из его старинного офиса навеяло? Интересно было бы...
- Ты сама все знаешь про себя, милая моя Ло. Про шкафы, клетки, любовь и дыры в пространстве. А вот что выберешь, откуда мне знать? - хороший человек вздохнул и подмигнул мне ободряюще.
Мы потом говорили что-то и ни о чем, возвращаясь обратно на аэродром.
Белый с золотом бизнес-джет вывалил наружу трап. Кацман честно приготовился махать платком на прощание.
Я оглянулась у самого люка. Мир там, внизу, под горой пестрел всеми оттенками травы и листьев, разноцветных крыш и стекол. Нес запахи и звуки. До сентября осталось всего- ничего.